enebeneres

Многие нам говорили, что в Лиме делать нечего, и мы бы и не ждали ничего, если бы не Айзиковские с их красочным рассказом о Барранко, районе галерей и ресторанчиков и старых домов и небольшого количества туристов. Туда мы в первый день и отправились, и это было здорово. Вообще пока перуанцы поражают нас радушием: соседи за столиком в ресторане угостили нас «морским рисом», увидев, что мы его не заказали, встреченная в галерее учительница устроила нам прекрасную экскурсию по Барранко в ее автомобиле (она спешила на урок и у нее не было много времени), взяв с нас обещание, что мы повторим маршрут пешком – что мы и сделали.

Кстати, именно в Барранко довольно интересный музей колоритной живописи колониального периода (школа Куско) и в Барранко же был “чемпионат графити”.

Едой в Перу мы тоже пока впечатлены. А вот напитками не очень. Ни чича, ни писко саур впечатления на нас не произвели. (М.К. Ну это на кого как… Я после Писки саур была пьяна часа 2, не меньше… Как мне при этом удалось подняться с пляжа наверх, до сих пор удивляюсь. И вообще… в такую погоду самое оно! ).

Второй день в Лиме мы провели в старом центре. Во всех (или почти во всех) южно-америакнских городах главная площадь называется Plaza de Armas – буквально – «Оружейная», а по сути место, куда по тревоге собираются защитники города, ведь большинство городов и основывались как базы для военных действий. В Лиме на этой площади собор, дворец архиепископа, вице короля (теперь президента), и т.п. Удивительно, что в 10 миллионом городе с его жуткими пробками, улицы вокруг главной площади, да и она сама, кажутся очень провинциальными.

Мы все это честно осмотрели, дошли до границ нормальных районов (женщина на улице нас остановила и стала жестами показывать, что с Милиным фотоаппаратом дальше идти нельзя) и в конце дня очутились на Индейском Рынке, где кооперированные индейцы продают свои поделки. Считается, что там лучшие цены и меньше жульничества, но по моим понятиям может быть либо одно, либо другое.

Еще в Лиме есть самая древняя и самая большая индейская пирамида (V в.). Айзиковские предупреждали: туда не ходите! Но как можно было не пойти, если называется оно Хуяка Пуклиана? Мы решили зайти на 5 мин., но нас сцапала группа с гидом, и когда мы пытались сбежать, нас безжалостно вернули на место. И вот больше часа, на жуткой жаре мы слушали полную ахинею гида. Нда, Хуяка, она и есть Хуяка.

В детстве я жил на углу Пресни и Дружинниковской улицы, окна выходили на угол, где со скрипом и скрежетом с утра до поздней точи поворачивали трамваи. Когда мы переезжали на дачу, в первые дни я не мог уснуть из-за тишины. Я горожанин, более того, я из столицы, и в Ванкувере, особенно в первое время, мне не хватало этого ощущения интенсивности жизни.

Поэтому неудивительно, что я люблю Нью Йорк. Это особенный город. Всегда, когда я попадаю в Нью Йорк, у меня ощущение, что вот оно – место, где и происходит жизнь, а все остальное – провинция.

Большинство людей в Нью Йорк прилетают, и первое, что они видят, это бардак аэропорта, а потом толкотню поезда и унылый индустриальный пейзаж за окном. Представляете, насколько драматичней и величественней было приплывать в Нью Йорк на корабле, когда из воды постепенно вставала статуя Свободы, а потом небоскребы финансового квартала!

Мы в первый раз Нью Йорк не прилетели, а приехали на машине с севера, из Монреаля. До сих пор меня удивляет, как немного людей знают о серых гранитных утесах Гудзона и лесистых холмах, начинающихся сразу к северу от Манхаттена.

И первое место, в которое мы попали в Нью Йорке, был музей Cloisters, тоже не очень известный: он посвящен исключительно европейскому средневековому искусству. Там воссозданы (точнее, перевезены из Европы) средневековые интерьеры небольших церквей, целые монастырские дворики (собственно cloisters), и даже с лечебными травами вместо цветов, как часто бывало в те времена. Это место я люблю и сейчас, но это только часть «номера 3» в моей пятерки любимых мест в Нью Йорке.

А отель у нас был прямо на Таймс Сквер! И эта площадь у меня былa “номер 1”. К моему сожалению, сейчас Таймс сквер и прилегающий кусок Бродвея превращены в пешеходную зону. Я видел много пешеходных зон: на Арбате в Москве, в Мюнхене, Вене и т.п. Везде они меня удручали, превращая куски старого города в смесь музея и торгового центра, намертво выбивая городской аромат и заставляя сомневаться в подлинности архитектурных памятников. Но в Нью Йорке это просто ужасно. Ведь весь смысл Таймс Сквер и состоял в бешеном ритме реклам, автомобилей, плотной толпы, в которую каким то образом умудрялись втереться уличные торговцы и попрошайки всех мастей. Ну просто квинтэссенция суеты! А теперь это средненький такой бульварчик с очень яркой рекламой и тучей зевак. Делать там нечего.

(Фотографии Веры Ха.)

К счастью, остальной Midtown не изменился. В последние разы я приезжал в Нью Йоркскую Публичную библиотеку, солидное здание с огромными «сторожевыми» львами у фасада, и пожалуй, библиотека, Bryant Park между 5 и 6 авеню, теперь для меня представляют Midtown.

Номер 2. Художественные музеи Нью Йорка. Конечно, Метрополитен музей – один из лучших музеев мира. У меня «ограниченный объем восприятия», и поэтому теперь я выбираю заранее какую-нибудь его часть, которую буду смотреть. Но не меньше, чем Метрополитен, мне нравится Fricks Collection – музей, в который мы попали по Жениной наводке Он небольшой, и как раз «умещается» в то, что я могу воспринять. Картины (старые мастера) гармонируют с обстановкой виллы. О Cloisters я уже писал, а MOMA и Гуггенхайм на меня особенного впечатления не произвели, увы.

Номер 3. World Center. Мы попали в Нью Йорк уже после 9/11, и я не видел Twin Towers. Тогда на их месте была еще очень свежая рана, и было неясно, что будет на этом месте. Но вот сейчас небоскреб World Center, и особенно мемориал возле него производят глубокое впечатление. Мемориал – это два гигантских квадратных углубления со стенами из черного мрамора, по периметру Twin Towers. По стенам течет вода, и стекает к центру квадратов, где сделаны меньшие углубления, но так, что их дна не видно. По периметру стен высечены имена погибших. Предельно просто, но очень сильно.

Номер 4 – Greenwich Village, район, куда мы попали во время замечательной экскурсии, которую нам устроил Саша Гальперн. Улочки тут сами по себе очень милы, но Саша населил их теми людьми, которые здесь жили, необычными историями, вроде дома номер 8 ½, и мемориальной доски, утверждающей, что в этом доме 15 мая 1896 года … ничего не произошло. Если есть время, я кждый раз в Нью Йорке стараюсь найти повод пройти пешком из Мидтауна в Даунтаун, и как правило, мне это удается. Вот тогда я и попадаю в мой Номер 4 – Greenwich Village.

В этот раз я смотрел на Нью-Йорк иначе –  как на город, где я реально могу остаться на некоторе время.

Что ж, я по прежнему люблю этот город, и приятно постепенно узнавать его все лучше. Вот на этот раз я оказался в Корейском квартале, оказывается, есть такой, в осонвном вдоль 32 улицы, от Бродвея до Медисон авеню. Вот небось, не каждый и знает.

Чем же закончить? Что будет “номер 5”? Согласиться с Маяковским и выбрать Бруклинский мост?

Пестроту Чайна тауна? Район Метрополитен Опера и Карнеги холл? Или Нью Йоркские еврейские дели и ресторанчики? Подожду, может действительно будут шансы узнать больше. Жизнь ведь продолжается!

(Фотография Уолл стрит Верина, остальные мои)

Тосканские каникулы

Первые впечатления часто становятся самыми сильными, и для меня это было начало нашей поездки в Сан Джиминьяно, с его башнями и стенами постепенно “вырастающими” из за холмов с виноградниками. На одном из них мы попали, кстати, в отличную винодельню, а девушка, котора нас угощала, получила приз лучшего сомелье в Италии. Нам было хорошо и в Сиене и в Пизе, но все это время нашей “базой” была Флоренция.

Конечно же, Флоренция совершенно потрясающий город. Весь он как бы застыл в середение 16 в., и все палаццо, церкви и просто дома на улицах гармонируют с этим временем. Что неудивительно, в основном они и построены в те времена. Против нашего обыкновения, мы были в огромном количестве церквей, палаццо и музеев. Этому есть два объяснения: во первых, столько шедевров, как во Флоренции, нигде в мире не найдешь. Но есть и второе объяснение: просто бродить по улицам в этом городе, как в Риме или Венеции, не хочется. Он переполнен туристами, но если в Венеции у нас было ощущение праздника, карнавала, то здесь, скорее,, музейных декораций. Мы сходили и на гору к Сан Мениато, съездили во Фьезоле и гуляли там. Но наименее туристским, пожалуй, был поход в последний день на мессу Грегорианского распева (Женя Городецкий, я имею в виду Gregorian Chant). Мы отсидели всю мессу (почти два часа). Великолепный орган, очень красивые мужские и женские голоса, костюмы, и сами мизансцены мессы, все было очень цельно, и, как ни странно, натурально.

1. Арно; 2. Вид на Дуомо с Пьяццале Микеланджело. 3 Давидки 4. Капелла Магов, фрески Беноццо Гоццоли

Но говоря о духовном, нельзя забыть и телесное: в этот раз мы очень внимательно изучали кухню и готовились к каждому походу: в Парме пармезан, а во Флоренции – bistecca Fiorentina, Trippa fiorentina, паста (пиццу оставили до Неаполя), желато, маскарпоне, настоящая моцарелла. Ох! Да и вина не подкачали, правда, в такую жару днем приходилось пить холодное вино.

Ну а теперь, по Американскому обычаю, top five:

1. Вид на Дуомо во Флоренции с холмов, да и с улиц, да и с колокольни.
2. Уфицци: Ботичелли, Филиппо Липпи, Леонардо, Тициан
3. Капелла Магов во дворце Медичи Рикарди
4. Вид на Сан Джеминьяно с окрестных холмов
5. Обед в Fonticino: bistecca Fiorentina, Chianti. Mascarpone 1. Благовещение Донателло в капелле Кавальканти. 2. Палаццо Веккьо и памятник Козимо I. 3. Обед во Фьезоле

Приключения Храмовых в Италии

Из всех наших трех частей отпуска мы меньше всего ожидали приключений в Италии. Но они не замедлили появиться. Сначала оказалось, что по адресу дома находится .. статуя Давида, подлинник (museo della Academia). Ночевать нас туда не пустили, но послe долгих объяснений оказалось, что наш дом – напротив. Нашла его Мила, попросту начав подбирать двери к нашим ключам…

На следующий день мы поехали в Сан Джиминьяно и попали на праздник. Весь город переоделся в средневековые костюмы, и жители устроили средневековую ярмарку: кузнецы куют, ткачи ткут, астрологи гадают, и все что-нибудь да продают. Ну, а потом на площади стало собираться ополчение, под барабаны и трубы.

Тут Мила и потерялась, пока я глазел на лошадей. Надо ехать, Сиенна ждет, а ее нет и нет: ни на площади, ни у машины, нигде. Объясняю ситуацию итальянцам, они хохочут: старик жену потерял! Я добрался до подесты, главы города. Он тоже был в средневековом костюме (в синем на фото), но с динамиком, и на весь город объявлял, где я жду Милу.

Она, конечно, на это внимания не обратила, но в конце концов мы встретились у машины и поехали в Сиену. Там было замечательно. Как говорится, подробности письмом.

А на утро мы сдавали машину. Ох, это было не просто! Видели бы вы это место! Где-то под жд путями, без вывески и без номера дома (!), на улице, которую наш GPS не знал, потому водил нас кругами. Но язык до Киева доведет, особенно итальянский! Мы нашлись! После сдачи машины у нас сильно убавилось шансов попасть в приключение, но мы надеемся, что не все еще потеряно.

Вокруг Монблана

Надо сказать, что «тур Монблан» у нас получается совсем не таким, как мы первоначально ожидали. Вместо похода мы оказались на 7 дней в шале, откуда делаем ежедневные вылазки «вокруг Монблана»: подъезжаем к началу следующего маршрута, идем в гору, спускаемся и возвращаемся обратно в шале. Впрочем, прогулки довольно существенные: 14-16 км с набором высоты от 600 до 1000м.

Прежде, чем рассказать про Альпы, я хотел сказать, что мы попали в Британскую компанию: и пара, которая держит шале, и большинство нашей «команды», и гид – Британцы. А так как мы все время вместе (завтракаем, уходим в горы, возвращаемся, принимаем душ, вечером обедаем), то мы оказались полностью погруженными в атмосферу, знакомую разве что по детективным рассказам, где некое случайное (но английское) общество оказывается почти изолированным на некоторое время. Мы обязательно расскажем.

Первые три дня все снежные вершины были скрыты облаками, в облаках ходили и мы. Но под большой дождь мы не попадали. Два первых похода были не слишком впечатляющими, третий, к Lac Blanc, был интереснее. Альпийские долины гораздо уже и круче наших Наверху есть приюты, правда, некоторые еще закрыты. В открытых зато можно попросить кофе или лимонад. Взглянешь вокруг, и видишь Швейцарского плана идиллию: островерхие горы, альпийские луга, ниже еловый лес, на полянах пасутся картиночные коровы в ошейниках с огромными колокольцами, еще ниже живописные деревни с церквями, и даже железная дорога. Прямо с обертки швейцарского молочного шоколада.

С Итальянской стороны виды лучше, там нет лыжного курорта, и все выглядит естественней:

Впрочем, даже те, кто честно прошли вокруг Монблана, соглашаются, что самые большие красоты видны не с тропы, а со специальных гондол, идущих на пики. Да, прямо на пики! Альпинисты едут на гондоле, наверху надевают снаряжение, и прямо от станции гондолы в связке(!) … спускаются вниз! Но зато уж и виды с этих вершин!

Ну, дело прошлое, мы уже во Флоренции, но с чистой душой рекомендуем походить вокруг Монблана

Поездки с отцом для меня в школьные годы были самыми лучшими и самыми счастливыми моментами в году.

Отец сумел ме привить глубокую, почти подсознательную любовь к русской архитектуре и русским городам, к неброскому русскому пейзажу. Для меня все это было крайне важно, и помнится, даже в школьном сочинении на тему “письмо к другу”, где ожидалось что-то вроде исповеди, я написал о том, как сносили кусок Китайгородкой стены (уже не помню, где). Мы изъездили с моим отцом не только  известные Владимир, Суздаль, Ростов, Новгород, но и далекие Белозерск, Вологду, Кириллов, Ферапонтово, и неброские, но удивительно берущие за душу Калугу, Кострому, Переславль,Тверь, Боровск, Тутаев, Углич, Рыбинск, Торжок.

А что было за удивительное путешествие по Костромской области: Галич, Чухлома, Солигалич!

Иногда это были выезды на выступления, и так я просидел на многих концертах, в томи числе на нескольких концертах Окуджавы, Сухарева, Левитанского и  на вечерах после них в доме какого-нибудь местного интеллигента (от меня ведь нельзя было отделаться). Но часто это были просто наши поездки. Я теперь думаю, что вот такой “нечадолюбивый”, как он сам говорил, человек, проводил столько времени в поездках с сыном.  Я так с детьми не ездил.

Отец в поездках писал путевые песни, причем, как правило, от моего имени. Я подумал, что ведь надо бы их сохранить: ведь никто кроме меня во всем мире их не знает!

Больше всего их было написано в первой большой поездке в 1969 г. Привожу то, что помню.

Сначала мы поехали на автобусе из Москвы в Кострому. Передвигаться на автобусе намного приятнее, чем на поезде: нет полосы отчуждения, дороги в те времена проходили по всем маленьким городкам, и на остановках можно было даже успеть прикоснуться к городской жизни: автобусные стоянки часто были на главной площади.  И вот песня первая:

Автобус Икарус, автобус Икарус,
Автобус Икарус “Волгарь”,
Надуй-ка свой парус, надуй-ка свой парус,
И в весла покрепче ударь!

Мы едем на Волгу, мы едем на Волгу,
Во стольный во град Кострому,
Совсем ненадолго, совсем на недолго,
Всего на недельку одну.

По той Костроме уж не ходят дозоры,
Не встретишь хмельного стрельца,
Но стройны, как прежде, седые соборы
И липы цветут у крыльца.

Там нету метро, и наверно, не будет,
Но хоть и двадцатый там век,
Все люди там помнят, что все они люди,
И каждый из них человек.

И если нам в жизни удачи не хватит,
И солнце померкнет в окне,
Пусть нам златоглавый приснится Ипатий,
Чтоб мы улыбнулись во сне!

Вот она, Кострома тех времен (все форграфии не наши, а выбранные из Гугла):

     Это тот самый “Златоглавый Ипатий”

И там же, глядя на дамбу на реке Костроме, превратившей ее в огромное озеро (см. фото Ипатия) , отец написал такое:

Хорошо б под эту дамбу
Подложить большую бомбу,
И поставить дамбе блямбу,
И не пожалеть о том бы.

Из Костромы мы купили билет на поезд в Вологду. Там, наверное, километров 350, но поезд шел почти сутки, и очень неспешно:

Как за Галичем, за Буем
Силы мы мобилизуем
Чтоб не плакать, не реветь,
Молча чтоб в окно глядеть.

Ах вагон ты наш, вагон
Сто коров идут в обгон!
Дорогой ты наш паровоз,
Обогнал б тебя обоз,
если б не свернул в овес.
Если б не свернул в овес,
он бытрее б нас довез!

Но зато в вагоне сплошь
Не отыщешь пьяных рож,
Лишь смирнЫе мужички
Молча чешут мозжечки,
Да старушка крестится, Ленину ровесница.

До свиданья Кострома, золотые терема,
Не боимся холода,
Здравствуй, город Вологда,
Город ВологдА!

Галич и Буй  – это станции (и города) по дороге, а год – накануне столетия Ильича (1969).В Вологде мы провели день или два, потом улетели в Белозерск, и потом опять вернулись в Вологду, и оттуда, не без труда (с билетами, как и со всем остальным, было плохо) вернулись в Москву. Поэтому песня состоит из двух частей:

А в городе Вологде жили мы славно,
Едва лишь блеснули его купола,
Дежурная тетя Прасковь Николавна
Нам номер отличнейший подобрала.

Мы Вологу город забудем не скоро,
Он весь тишиною, как тесом, обшит.
Напрасно мигает глазок светофора,
К глазку светофора никто не спешит.

В том городе ставни сдвигаются на ночь,
Такой там замедленный времени ход,
Что кажется только что Павел Иваныч
За мертвыми душами двинул в поход.

Там улицы скрыты развесистой тенью,
Там все продолжается Дядюшкин сон,
Но вдоль тротуаров стоят огражденья,
Чтоб с главной столицей звучать в унисон.

Но чтоб вы не спутали город с деревней,
Чтоб вам, дорогие, в ошибку не впасть,
Напомним мы вам, как нельзя откровенней,
Что там существует Советская Власть

На радость крестьянам, на радость рабочим,
Она там горит, как во мраке звезда,
Дерзает и строит, и не между прочим
Билеты бронирует на поезда.

Там главный начальник – солидный мужчина,
Он трубку (телефонную, конечно) мозолистой поднял рукой,
Родные и близкие, вот вам причина,
Что мы на день раньше вернулись домой.

Летели мы в Белозерск на «кукурузнике», и это был мой первый в жизни полет. Песня про него была написана на мотив «Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить..»

Я даю вам слово, я не Терешкова,
Я не Терешкова, да я и не Титов
Но на Белоозеро не пройти и бульдозеру,
И на Белоозеро я лететь готов.

Дальше описывался сам полет, и что было видно, и как было трудно усидеть на дощатой лавке (это вместо кресел), а в конце было такое:

А когда мы сели, долетев до цели,
Долетев до цели,  сели прямо на жнивье,
Не слезая с трапа, я промолвил «Папа,
Кажется, мне, папа, я отлетал свое.

Про Белозерск, один из трех городов на Руси, где “сели” варяги (Рюрик в Новгороде, Трувор в Изборске, а вот Синеус –  в Белоозере), написано было “серьезно” (наверное, я просил):

Стоим под сильным ветром,
Разводятся мосты,
Полтыщи километров
До матушки Москвы.

Здесь очень низко небо,
И высока река,
И пахнут, пахнут снегом
Над нами облака.

Здесь север, север, север,
Холодная вода,
Но верим, верим, верим
Вернемся мы сюда!

И мы действительно вернулись в эти края через год, почти повторив наш маршрут. Но на этот раз мы проехали и прошли (да, до Чухломы мы шли пешком и ночевали в какой-то избе по дороге) по Костромской области: Галич, Чухлома, Солигалич. От трогательного в своей захолустности Солигалича остался совсем маленький стих:

Соли – галич,
Воды – горечь (там горько-соленые минеральные воды)
Вал – мал,
Еда – беда.

 На форографиях – Галич, Чухлома, и две последних- Солигалич.

Потом через Волгду, где отец сидел в ресторане на дебаркадере (помните эти «поплавки”?) с Николаем Рубцовым, и тот спросил: Сколько лет мальцу? И услышав ответ, сказал: “может идти за пивом”. И я пошел, и пиво мне почему–то продали. Вот мой вклад в русскую поэзию!

Знаменитый Рубцовский дебаркадер

Мы уплыли на крошечном пароходике (рейсовом, не туристском) в Кириллов и Ферапонтово (ох, какие места), и ходили на гору Мауру, с которой видно с одной стороны широкую Шексну с пароходами и баржами, а с другой – Кирилло–Белозерскую Лавру на тихом озере. У меня тот вид прочно ассоциируется с Рубцовским:

Грустные мысли наводит порывистый ветер,
Грустно стоять одному у размытой дороги,
Кто–то по ельнику в сумерках едет и едет,
Позднее время – спешат запоздалые дроги…

Уже возвращаясь в поезде в Москву, отец от моего имени написал последнее стихотворение поездки, оно называлось “Ура–патриотическое по требованию цензуры”. Вот его–то я и забыл, но помню конец:

..И вот теперь, когда я возвратился,
Я с полным основаньем говорю:
Мне нравится страна, где я родился,
И я вас за нее благодарю.

А теперь мне та страна не нравится.

Этот отпуск мы провели в Северной Америке, в Юте и чуть-чуть в Аризоне, но впечатления под стать заморским.

Кругом все говорят по-английски, не надо бояться воды, которую нельзя пить, еды, которую нельзя есть, не надо думать о местных обычаях (не дай Бог что!) и т.п  – ну совсем как дома, а “удивительного и невероятного”  навалом! Ну и пост поэтому в основном видовой.   Начали мы с Большого каньона. По плану должна былa быть Северная сторона, но получилась  Южная –  место, всем известное хотя бы по фотографиям.  Но все-таки это грандиозно: миля до дна!  Крымские горы поместятся внутри этого оврага без проблем, еще и на Воробьевы сверху места хватит. Это к вопросу “Крымнаш”.

Выше по речке Колорадовке находится Horseshoe Bend. К сожалению, у Милы он на одну фотографию не помещается: нужен “рыбий глаз”. Но и без него ничего.

Мы провели 5 дней в Kanab, и это, кажется, правильное место для исследования “Страны  Каньонов”. Самый знаменитый из них – Antelope Canyon. Он безумно красив, но уж больно много там народу: движешься буквально плечом к плечу.  За сильно дополнительные деньги можно получить возможность побыть там подольше, использовать штатив, и провожатый даже на минуту тормозит людской поток, чтобы ты мог снять каньон без людей.

Наверное, именно поэтому в самое замечательное место в округе, Wave , пускают только 20 чел в день по лотерее. Первая возможность – за 4 месяцев до посещения участвовать в онлайн лотерее. Увы, нам не повезло. Вторая возможность  – купить туда тур в тур.компании ( с согласием на “утешительный приз”) и ждать, не повезет ли компании. Ей тоже не повезло, мы попали на утешительную поездку в White Pocket. Место весьма отдаленное от всего и почти безлюдное. Но посмотрите сами, насколько здесь интересно:

Но это был еще не конец, и мы пошли на лотерею сами. Презабавное зрелище, все очень серьезно обставлено, чтобы никакого подвоха, но мы опять не вытянули счастливый билет. А к охране относятся серьезно: троп нет (нарочно), описание маршрута выдают только тем, кто выиграл в лотерее, ни одного указателя и ни одного описания маршрута в брошюрах и путеводителях. Нет так нет, и мы решили пойти на тропу рядом. Приехали, пошли по тропе, и вдруг видим отходящую в бок тропку с надписью: “сюда только по особым пропускам, пост через полмили”. Мы переглянулись, вздохнули и .. свернули на эту тропку. Поста никакого не было, но тропка скоро кончилась, как и было обещано. Мы двинулись дальше по скалам, руководствуясь “общим направлением на запад”. К счастью, то тут, то там, попадались пятачки песка или травы. На них мы иногда замечали следы, и двигались дальше. Оказалось, что быть следопытом весело, и через два с половиной часа мы вышли вот сюда:

Следующим номером нашей программы был переезд через Grand Staircase – Escalante  по сомнительной дороге, Cottonwood Canyon road.  Для этого мы взяли напрокат “мачо” автомобиль – Jeep Wrangler. Как и большинство мачо вещей, автомобиль оказался вполне дурацким и неудобным. Мила не могла на нем ехать быстрее 40 миль в час: педаль не могла дальше выжать. Да к тому же и сомнительную дорогу смыло совсем.  Пришлось ехать по менее интересной дороге Скутумпа. Ни одной машины, каньоны, хребты, кустарник. Вот виды Grand Staircase – Escalante.  Здесь видны ступени этой лестницы: оранжевая, белая, серая и вдали розовая.

Узкие каньоны называются “слот”:

Перевалив через Grand Staircase – Escalante, мы очутились рядом с Bryce Canyon.  Кажется, что здесь природа просто устроила представление (на самом-то  деле такого не бывает): со специально установленного здесь горного плато надо смотреть вниз, на происходящее в амфитеатре сказочное представление, особенно на закате и восходе:

Последняя остановка в Юте – Zion Canyon. Место наводит на Библейские параллели, и вот мы начали с хождения по воде:

А это Angel Landing. Говорят, когда ангелы слетали на землю, они садились именно здесь, а дальше уже пешочком вот по такому крутяку. Им-то вниз, да и крылья есть, если что, а нам-то вверх, а с обеих сторон пропасти.  Вот так, наверное, ангелы заходили на посадку (Мила сидит на кромке обрыва высотой в полмили):

Вот и все. История про обед в Лас-Вегасе будет в другой раз.

… в Вене три девицы. Veni, vidi, vici (П.Потемкин)   Кранах из Венского Музея

Mы прилетели в Вену поздно вечером и поехали в нашу квартиру в центре города на такси.

И сразу Вена оказалась непохожа на другие города: город начался сразу не с новостроек, а с добротных 5 этажных домов конца 19 в.  Ведь Вена сейчас по населению меньше, чем была к концу 19 в. Несоразмерность грандиозной архитектуры и скромного, в общем то, по масштабу города (меньше Ванкувера) чувствуется очень сильно.  Как будто Вена носит одежку, скроенную не на нее, а на в пять раз бОльший город. Трудно сразу объяснить, что такое “имперский город”, но из всех виденных мной городов я знаю только два: Петербург и теперь Вена. Широкие парадные улицы, большие площади, гигантские дворцы и помпезные официальные здания – всего этого в Вене никак не меньше, чем в Петербурге.

Наша квартира была расположена идеально, от нее во все места, куда мы собирались сходить, было рукой подать. Мы проснулись в 6 (jet lag), вышли в город и направились к центру. В животе у нас было пусто, и поэтому мы оказались в первом же встреченном нами открытом Венском кафе. О Венских кафе написано очень много, и, честно говоря, для меня (Юра) это самое  что ни на есть “не пропустите” в Вене. У нас были хорошие “наводки”, и все эти кафе оказались разными, но все – очень интересными. Мы были, конечно, в кафе Централь, где сиживали все знаменитости, с его впечатляющим сводчатым интерьером, кельнерами в фартуках и т.п. Мы были в кафе Захер (пардон), с его самым знаменитым тортом Захер, парадном, чопорном и очень дорогом. Совершенно очаровательно кафе Леопольд Хавелка в старом городе, любимое кафе Цвейга.  Маленькое, с потертой обивкой диваничиков, темноватым интерьером, оно как бы говорит о себе: вообще то это кафе для завсегдатаев, но ничего, заходи, приобщись к атмосфере, погляди на старую Вену. Ну и наконец, мы были в кафе Сперл, про которое в нашем “руководстве” было написано: “все таки, это лучшее кафе в Вене, а, следовательно, и во всем мире”. Мы тоже так думаем. Мы специально пошли в это кафе, хотя оно расположено вне центральной Вены, и почуствовали удивительно тонкую, тактичную, и, возможно, не нарочно получившуюся, смесь Венских традиций (гнутая мебель, диванчики, венские люстры, мраморные столики),  живой и не туристкой  атмосферы кафе, где назначаются встречи и куда приходят просто почитать газеты с утра а может, просто позавтракать, и наконец, великолепной кухни: кофе, Венский штрудель, пирожные. Но даже просто зайдя в одно из многочисленных кафе сети Аида (очень рекомендуем!) можно понять, почему в самом Париже лучшая выпечка называется “Viennoisserie”. Надеюсь, Милины фотографии дадут вам некоторое представление об этом “феномене”.

После кафе (в тот первый раз это была Аида) мы отправились в центр, на площадь Св. Стефана, в собор, а потом и на колокольню (343 ступени) с видом на Вену. По Жениной наводке мы отыскали церковь Доминканцев с прекрасным и изысканным барочным интерьером, а потом,уже  по моему настоянию, отправились пешком к “голубому Дунаю”. Не делайте этого! На карте казалось, что туда рукой подать, но вылилось это в долгий поход по сомнительным и безликим кварталам. Я всегда думал, что Вена – это город на Дунае. Географически оно так, но между “старой” Веной и Дунаем раньше был лес (теперь он частично сохранился как парк Пратер), и никаких набережных, старых мостов и т.п в Вене нет. За Дунаем придется ехать в Будапешт (на картинках собор Св.Стефана, вид Вены из Бельведера и Доминиканская церковь)

Первым нашим музеем в Вене был Бельведер, галерея Климта, Кокошки и Шилле (очень интересного художника, которого я вовсе не знал). Вообще надо сказать, что художественных музеев в Вене бесчисленное количество, и во всех них есть мого интересных вещей. Но главный, Музей Истории Искусств, стоИт особняком. Такого великолепного собрания Брейгеля нет больше  нигде.  Кранах, Гольбейн, Дюрер, Мемлинг, Рубенс, Рембрандт –  северные художники представлены очень хорошими картинами. А на “южан” меня, по сути, уже не хватило, и они запомнились меньше. Я не могу сказать, что Сецессиум (арт нуво павильон со знаменитым Бетховенксим фризом Климта) для меня был самым главным в Вене, как для Жени, но, конечно, он производит сильное впечатление. А вот с Альбертиной, одним из лучших собраний гравюр в мире, нам не повезло: гравюры были заменены на хорошую, но отнюдь не выдающуюся выставку современной живописи. Конечно, говоря о Вене, как то неудобно не помянуть музыку, и мы были на двух концертах. Но, как вы все знаете, это не совсем по моей части (на картинке Верхний Бельведер и вход в Сецессиум):

После Вены мы поехали в Прагу, где Мила и Саша гуляли, а я был на “выездной дирекции Ланита”. Я попал в Прагу во второй раз, в первый раз я провел там 3 недели летом 1976 (я был отличник, и меня послали на практику в ЧССР).  Я что-то узнавал,  но, конечно, восприятие мое за сорок лет изменилось много больше, чем сама Прага. Зато Мила и Саша обошли за три дня очень много, и когда я смотрю на Милины фотографии, мне сразу же хочется опять попасть туда  Нам всем в Праге было уютно и хорошо, это очень располагающий к себе город, несмотря на совершенно ошеломляющее количество туристов.  Более плотную туристскую толпу я видел только в Венеции, да и то не уверен.  Карлов мост, собор Св. Вита, Старе Място и округа с их исключительно пражскими шпилями – все это памятники мирового класса; Еврейское кладбище, музеи и синагоги – такая щемящая душу часть нашей истории…

Ну и вместо заключения: нам говорили, что Вена несравненно лучше Праги. Нам всем Прага понравилась никак не меньше.  Если Вена –  город имперского величия, дворцов, музеев, концертов, кафе, то Прага – город старых улиц, чудесных уголков, теплоты и обаяния старины, и, конечно, пивных. А поскольку мы – люди скорее “уличные”, чем музейные,  а я – скорее пивной, чем кофейный, то и удивляться тут нечему.

CHEERS!

Мила: Для меня остается загадкой, как при такой нищете, грязи, и таком количестве народа индийцам удается оставаться доброжелательными. Будучи в Китае, мы пытались оправдать поведение жителей тем, что иначе им не выжить. Население Индии сравнимо с населением Китая, а поведение отличается разительно. Я объясняю это себе иерархией – наличием каст и религией. Иерархия: как бы низко ты не стоял на этой лестнице, ты знаешь, что кто-то еще ниже тебя. И таких людей тысячи, если не миллионы. И даже если ты ночуешь на улице, все равно кому-то еще хуже. Одна индийская женщина, с которой я разговорилась, объясняла их доброжелательность иначе: тем, что они счастливы в своей семейной жизни, где несколько поколений живут вместе. Может и в этом что-то есть…Религия тоже вносит свою лепту. Чем хуже тебе при жизни, тем лучше будет после реинкарнации. 

• Если вам нравится давать на чай (раз 10 в день), взвешивая, кому сколько нужно дать и будучи озабоченным тем, есть ли купюры подходящего достоинства…
• Если вам нравится стоять с каменным лицом, когда ребенок просит у вас милостыню…
• Если вы любите “shopping”, когда покупаешь то, что тебе не надо и платишь за это существенно больше, чем хочешь, а при этом то, что искал, или хотел купить не находишь…

Тогда езжайте в Индию! 

Это удивительная стран. Она прекрасна и отвратительна в одно и то же время. И я не знаю до сих пор, что для меня перевешивает. Квинтэссенция ее это Бенарес (Варанаси). Завтрак в гостинице на берегу Ганга с почти мистическим чувством, когда ты видишь восход солнца, а противоположный берег слегка в тумане…И в том же Ганге, где совершаются ритуальные омовения, ты видишь проплывающую мимо дохлую корову… Пожалуй, негатив я описываю более убедительно. Но это просто наше свойство реагировать на негатив сильнее. На самом деле я действительно не могу для себя решить, чего здесь больше: красоты или уродства. Как сказал Нагиб: “Эту страну любишь и ненавидишь”. И я его понимаю. Одно ясно: это правильно, что мы сюда приехали. Это целый огромный мир, и я не хотела бы умереть, не увидив его. И в то же время, я не могу сказать, что я советую кому-нибудь сюда ехать.

P.S. Все это я написала до того, как мы увидели Тадж Махал. Но мы решили поставить этот пост завершающим. В то же время, я не могу закончить свои впечатления на этом, это было бы неправдой, так как и я сама изменилась с тех пор.

Я много раз видела Тадж Махал на фотографиях и знала, что он 7ое чудо света. По предварительной договоренности мы должны были смотреть его на рассвете, но гид сказал, что в Агре утром туман, мы ничего не увидим, и т.п. Мы были расстроены, сердились на экскурсовода, т.к. утро выдалось хорошее и в таком настроении прошли через ворота. И вдруг я увидела его – Тадж Махал. И все пропало: толпы народа, что- то бубнящий экскурсовод… Были только я и он –  Тадж Махал. Я не знаю, как описать это словами. Когда мы увидели храм в Петре через ращелину, у меня перехватило дыхание от восторга. А здесь это было по другому. Скорее, сродни медитации. Я не могу это описать. Слово “красивый” так затаскано, что уже ничего не передает. Единственный эпитет, который пришел мне на ум тогда – “воздушный”. Глаз от него оторвать нельзя. И если до тех пор я не знала, что в Индии для меня перевешивает, плохое или хорошее, то теперь знаю. Есть такие моменты в жизни, про которые можешь сказать, что ты счастлив – не в прошедшем времени, а здесь и сейчас. Встреча с Тадж Махалом – это одно из них. 

ЮХ: Мой постскриптум:

У меня сомненй по части поездки в Индию нет.  Есть только опасение: не покажется ли Европа после всего этого пресной? Как там у Киплинга:

Тем, кто слышал зов Востока, мать-отчизна не мила.
Не отчизна им мила – 
Пряный дух, как из котла, 
Той земли …. и тп

Потом мы смотрели еще дворцы в Агре, Фатехпур, и т.п, но описывать их я не стану. Они очень красивые, но смотреть что-то после Тадж Махала трудно. Следующий день в Дели мы провели без экскурсовода, но с автомобилем: съездили в Бахайский храм, который, увы, был закрыт, и по Сашиной наводке пошли в Lodhi Gradens, место, удивительное для Индии: тихий (да!), зеленый и тенистый сад с мавзолеями эпохи династии Лоди.  Мистический свет из окна (см фото) тоже вписался в эту атмосферу:

Но хватит о высоком. Пора и о еде, тем более, что еда в Индии – удивительно вкусная, и это – большАя часть удовольствий от путешествия. Ресторан Бухара упоминали все, кто говорил о Дели с пониманием. Мы решили пойти туда на ланч (боялись, что на обед “не прорвемся”), и это был, без сомнения, самый вкусный ланч в моей жизни. Да, именно так! Как можно так приготовить барашка, непонятно, но это точно был лучший кебаб в моей жизни (если только я не окажусь в Дели еще раз). Мы заказали кебаб и их знаменитую чечевицу, ласси и нан. Да, кстати, там не дают никаких приборов, только фартук–слюнявчик, чтобы руки вытирать. Мясо берешь руками, чечевицу подцепляешь хлебом. Мы были  полном восторге, и так очевидно его проявляли, что нас после обеда повели на экскурсию на кухню.  Описание кулинарных впечатлений вседа получается скучным, да и фотографии не помогают. Это надо пробовать!