Я приехал в Грузию в первый раз, когда я был в 8м классе, в 1970 году. Я уже был «заочно влюблен» в эту страну, хотя не умел еще ценить грузинских вин, не читал Руставели (впрочем, я не прочел его и до сих пор) и стихов Пшавелы. Но зато уже знал о грузинском кино (и до сих пор ни один фильм не произвел нам меня такого впечатления, как в свое время Мольба Абашидзе), о стихах Бараташвили (Цвет небесный, синий цвет..), о Пиросмани и о замечательном Тбилисском Динамо. Ну и конечно о Кавказской кухне, представлявшейся мне (да и многим в ту пору) вершиной кулинарного блаженства: шашлык, цыплята табака. Лобио, хачапури и сациви знали уже только знатоки.

С тех пор я был в Грузии еще несколько раз, и каждый раз моя любовь к Грузии только росла, и все мои поездки были чудесны,  но с первой, конечно, они не были сравнимы.  Что это была за поездка!  Путешествия всегда были для меня самым большим праздником, поездки с отцом, в особенности, а тут еще в Грузию! Отец летел туда «в составе делегации писателей», и об этой делегации стоит рассказать. Самым главным в ней был Александр Бек, достаточно известный советский прозаик. Блестящую характеристику дала ему в стихах его дочь, Татьяна Бек:

Был он бражник, был он ерник,
И невесть чего поборник,
Но не вам судить его!

Между прочим, она очень хороший поэт. Увы, ее тоже уже нет на свете. Но я не об этом. В то время Бек был уже очень немолод, и задумал, уже мало чего боясь, написать роман о Сталинском времени. По понятным, хотя и  вовсе не логичным причинам (Сталинский террор в Грузии был страшно жесток), грузины Сталина любили . Они полагали, что Сталин в романе будет выведен положительно, и очень Бека потому обхаживали.. И нам от этого тоже перепадало. Написанный им потом роман, Новое Назначение, увидел свет во времена Перестройки, и это единственное, что я читал Бека.  Еще в этой делегации была Лидия Борисовна Либединская, урожденная графиня Толстая, больше всего сейчас известная по рассказам о ней ее зятя, Игоря Губермана.

Мы прилетели и на первую ночь поселились, я не помню почему, не в гостинице, а  в какой то старой Тбилисской интеллигентской квартире. Наверное, наше поколение последнее, которое еще застало такие квартиры в Москве и Петербурге, а я вот еще и в Тбилиси. Высокие потолки, большие комнаты, неудобные кровати, старая мебель не потому, что хозяева богаты и могут подобрать ее себе, а потому, что долго были бедными и не могли позволить себе выбросить старое, хотя и хотелось. Нас приняли за настоящим грузинским столом, мне, конечно, тоже налили стакан мутно розовой маджары (молодого вина). Утром нас разбудили крики Мацони! Мацони!: по улицам Тбилиси и в 70х годах ходили разносчики грузинской разновидности йогурта – мацони, со своими осликами, нагруженными бидонами. Я застал молочниц на даче в Мамонтовке, но совсем не помню их в Москве, и строки Луговского
Молочница цедит мороз из бидона,
Точильщик торгуется с заднего хода,
Ты снова приходишь, рассветный, бездонный,
Дух русского снега и русской природы

не из моей эпохи, хотя точильщиков в Москве я еще хорошо помню.

Следующие  несколько дней в Тбилиси были полны открытий. И самое главное из них, люди на проспекте Руставели, гуляющие и всем своим видом показывающие, что вот, гуляют и никуда не спешат. Да и сам проспект, названный не проспектом Ленина, как ожидалось бы в столице Союзной Республики, а носящий чисто грузинское имя, обсаженный платанами и с такой праздничной атмосферой.  Естественно смотрелся на этом проспекте и магазин Вод Логидзе, тоже маленькое чудо: над старинным мраморным прилавком в больших стеклянных конусах (помните их в отделах соки воды?) были жидкости самых удивительных цветов, представляя собой контраст со скучным московским ассортиментом: томатный, ну я блочный, ну виноградный. А тут! Мятный, зеленый как зеленка, и даже еще зеленей, какие то оранжевые, синие, густо коричневые цвета. Неудивительно, что и вкус мне показался необыкновенным, да и весь магазин тоже.  А знаменитые (каждый приезд в Тбилиси) абхазские (да, так назывались) хачапури на Проспекте Руставели! И там же, удивительный ресторан Дарьял, расписанный Пиросмани (насколько я помню, одна или две росписи подлинные, но не уверен), со всеми грузинскими блюдами и вином в кувшине. Официант подбегает, это так положено, слушает,  принимает заказ, забегает за угол, исчезая из поля зрения, и тут же спокойно садится покурить, прежде, чем что то сделать с твоим заказом. И вдруг на Вашем столе появляется еще один кувшин вина, вами не заказанный. Вы оглядываетесь с удивлением, и видите, как компания за соседним столом глядит на вас и поднимает стаканы. Это они «прислали» вам кувшин. Так принято! Грузия!

С Милой мы тоже были в Грузии, в 1987 г., и это тоже была замечательная поездка со своими приключениями. И тогда же мы были в Атени, месте, где стоит храм 7в,, совсем не посещаемый туристами. Мы приехали туда из Гори на автобусе, и попали в совсем заброшенное место. Храм стоит в винограднике на склоне ущелья, и с дороги он виден на фоне гор. Автобус уехал, пыль улеглась, шум стих. Светило уже нежаркое осеннее солнце, по камням низкой ограды бегала ящерица, в винограднике работал старик. Звуки его работы, голоса птиц и даже шорох ящерицы были удивительно отчетливы и создавали ощущение покоя и какого-то пребывания «вне времени». Неясно было, какой сейчас век, или даже, как по Пастернаку:

Какое, милые, у нас
Тысячелетье на дворе?

Старик смотритель открыл для нас церковь, и мы вошли внутрь. Мы были одни в этом древнем храме, среди фресок 11 века  и косых лучей солнца, проникающих сквозь окна-щели.  У нас у обоих было острое чувство единения со всем окружающим в ту минуту, оно проникло в нас и Атени стало одним из «наших» мест на этой земле (фотография Милина).